Помогите определить проблему текста На письменном столе стопкой лежали одинаковые листы чистой бумаги. Но однажды один из них оказался сплошь

рыба, хлопок, железнодорожники, уголь.

покататься велосипед, и я сильно мучился, если она предпочитала велосипед моего друга. (4) Однажды я взял у Саши стеклянные баночки с цветной тушью, которые стояли на письменном столе его отца, и решил написать письмо. (5) Это было первое письмо к девочке, и я писал его весь день. (6) И каждую строчку я писал разным цветом. (7) Сперва красным, потом синим, зелёным… (8) Мне казалось, что это будет лучшим выражением моего чувства. (9) Два дня я не видел Марину, хотя старался проезжать всё время у неё под окнами. (10) Потом вышел её старший брат и стал меня пристально рассматривать. (11) И на его лице было ясно написано: «А я всё знаю». (12) Потом брат скрылся, и выбежала Марина. (13) И в знак хорошего ко мне расположения попросила велосипед. (14) Проехала один раз для вида и сказала, чертя носком маленького ботиночка по земле: (15) – Ну, вот что. (16) Я отвечу на письмо, если ты принесёшь мне цветов. – (17) И она топнула твёрдо своим маленьким ботиночком. – (18) Цветы нужны сейчас! (19) Я ринулся в городской сад. (20) Цвели одуванчики, и я собирал их, как рассыпанные солнечные зайчики. (21) Скоро среди лужайки возвышалась целая золотая горка. (22) И вдруг меня охватила первая мужская робость. (23) Как же при всех поднесу ей это? (24) Я накрыл цветы лопухами и пошёл домой. (25) Нужно было подумать. (26) И решиться. (27) На следующий день Марина скакала с подругами на тротуаре, расчерченном мелом, и на меня взглянула очень строго: (28) – Где же твои цветы, кавалер? (29) Я опять побежал в сад. (30) Я уже знал, что буду делать. (31)Нашёл свою лужайку, откинул лопухи – и обмер: передо мной лежала куча вялой травы. (32) Золотые искры цветов потухли навсегда. (33) А Марина? (34) Марина каталась с тех пор только на Сашкином велосипеде. (А.И.Приставкин) хоть какие нибть мысли,

случаями, когда мужчины вели себя немужественно. Не по-рыцарски, если
будет позволено употребить такое слово. Пожалуй, сильнее всего меня
поразила одна фраза. Всего одна фраза, сказанная моей дочерью.
Однажды мы с ней поехали в Ялту. У нее были
студенческие каникулы. Я заканчивал книгу. Утром мы завтракали в кафе
на набережной. Здесь по утрам было пусто. Через огромное окно видны
море, теплоходы, катера и чайки. Вечером съедали что-нибудь у себя в
номере. Но однажды решили поужинать в кафе, где обычно завтракали.
Вечером там собиралось много шумных компаний. Пока мы ждали ужина,
из-за соседнего столика донеслась брань. Там никто не ссорился,
просто «разговаривали». Но каждое второе слово было
ругательством.
Я оглянулся. Люди за другими столиками опустили
глаза в тарелки, делая вид, что ничего не слышат. Уверенности, что
меня поддержат, если я попытаюсь пресечь брань, у меня не было. Мне
пришлось сделать над собой усилие, но я его сделал. Подошел к
столику, за которым ругались.
– Прекратите ругань,– сказал я.–
Или мы выведем вас отсюда. (Я не знал, кто это «мы».)
– А что? А мы ничего! Так, к слову! –
сказал один из них.
Чувствуя, как у меня тяжело колотится сердце, я
вернулся на место. И вдруг увидел, что дочь смотрит на меня не то
испуганными, не то сердитыми глазами.
Я хотел спросить ее, что случилось, но не успел. К
нам направлялся один из тех, кто ругался.
Я снова оглянулся и увидел: на поддержку соседей
рассчитывать не приходится.
– Мы, конечно, извиняемся,– сказал
тот.– Больше себе не позволим. Выпей с нами.
– Не пью с незнакомыми! – резко сказал
я.– С пьяными тем более!
Он еще постоял с минуту, потом ушел к своей
компании. Уф, обошлось...
Нет, не обошлось!
За соседним столиком больше не ругались, по громко
обсуждали, как посчитаются со мной, когда мы выйдем из кафе.
– Уйдем! – взмолилась дочь.
– Ни за что! – ответил я. Как буду
выглядеть в глазах дочери я, немолодой мужчина, прослуживший десять
лет в армии, пишущий на морально-нравственные темы, если испугаюсь
кучки сквернословящих и угрожающих мне парней? Выглядеть буду так,
как себя поведу.Но я понял: никакая сила не заставит меня уйти
отсюда, пока мы не кончим ужинать.Ничего в кафе не случилось. Но с дочерью мы
поссорились.
– Они тебя подкараулят, когда ты вечером
выйдешь на набережную,– сказала она, когда мы доели ужин и ушли
к себе.– Весь наш отдых пропал.
– Можешь не беспокоиться! Все хулиганы
трусы! – сказал я.
– Трусы? Пусть трусы! Они и нападут на тебя
вчетвером.
– Но я же не мог, чтобы при тебе звучала
брань. Я бы себя перестал уважать... Хорош мужчина! Хорош отец!
Этот довод не возымел действия. Тогда я спросил
ее:
– Ну вот, когда ты идешь из университета и
вы наталкиваетесь на хулиганов... Как поступают твои спутники?
– Спешат перейти на другую сторону,–
горько ответила дочь.

(1)В новую земскую школу, обращенную в лазарет, привезли сол­дат. (2)Их тридцать человек. (3)Из тридцати семнадцать – хлебопашцы. (4)Так и быть должно. (5) Если взглянешь в окошко или туманным утром выйдешь по большаку – сколько полей, жнивья, озимых, пахо­ты – на миллионы рук.

(6)Фамилия одного раненого – Келка. (7)Добрые у него глаза, дет­ские. (8)Очень растерянный. (9)Что-то мелькает и перебегает в лице, и говорит он тоже жалобно – малопонятно. (10)Вечером мучительно и горячо молится на коленях. (11)Я принёс им в палату перед вечер­ним сном яблок. (12)Разговорились. (13)Келка всё бормотал: «Ой, много народу побили!» – и улыбался виновато. (14) Потом прибавил: «И я его, офицера ихнего, прикладом, прикладом!»

(15)Отчего Келка тоскует? – (16)Измучен. – (17)Чем? – (18)Кро­вью, выстрелами, убийством. – (19)И смерти ждёт? – (20)Ждёт. – (21)Многие ждут? – (22)Многие.

(23)Большинство думает, что не вернётся. (24)Многие пишут жё­нам, к которым стали нежнее. (25)Чаще вспоминают дом, детей.

(26)Есть ещё гвардеец. (27)Необыкновенной красоты человек. (28)Даже чёрные его волосы ложатся симметрично, кольцами, как всё в нём – гармония и симметрия. (29)Он мне сообщил, что убил око­ло тридцати человек. (30)Через несколько времени, когда дежурила одна добрая душа, он вдруг ей сказал: «А не грех, что я столько наро­ду убил?» (31)Солдаты засмеялись: «Глупый человек, небось война!»

(32)Марк Аврелий войну ненавидел. (33)Ему пришлось воевать всю жизнь. (34)Он покорно и величественно воевал, защищая Рим, ненавидя войну. (35)Он всех победил.

(36)Русские тоже войны не любят. (37)Наш умнейший народ понимает, какое страшное несчастье – война. (38)Наш умнейший на­род, не любя войну, отобьёт всех, кого нужно.

(39)Иной раз, разливая им чай или накладывая каши, думаешь, что эти люди увидели и узнали такое, чего тебе и всем, не бывшим там, не дано. – (40)Бремя на них? – (41)Да. – (42) Подвиг ли? – (43)Да. – (44)Великая ли тоска? – (45)Великая.

(46)Из них мало таких, кто хочет драться. (47)И умирать никому не хочется. (48)Но если выпало общее горе, это горе – война, – надо драться.

(49)Пришла старуха, принесла им пирогов и поклонилась в пояс.

(50)А мы? (51)И мы в пояс поклонимся. (52)Быть может, следу­ет взять руку солдата – ту руку, что через месяц, два снова будет держать ружьё и отстаивать Родину, – взять её и поцеловать. (53)Это во­все не будет стыдно.

(54)«Спаси и помилуй... всё христолюбивое воинство» – старин­ное и теперь так мучительно-жалобное выражение. (55)Да, всё хри­столюбивое воинство.

(По Б. Зайцеву)

Жил-был в Англии человек. Звали этого человека Клайв Стейплз Льюис. Был он человек мудрый, а мудрые люди зают что, если хочешь рассказать другим что-то очень важное, расскажи им об этом в сказке. Начать ее можно по-разному. Например, так: "Жили-были на свете четверо ребят, их звали Питер,Сьюзен,Эдмунд и Люси..." И рассказать дальше про чудесную страну Нарнию, про доброго волшебника льва Аслана, про Белую Колдунью, насылающую на землю холод, и про тысячу приключений и подвигов, совершенны в этой стране детьми-ведь Нарния такая страна, куда попасть могут только дети. Клайв Льюис был человек верующий и, кроме книг о Нарнии, написал еще очень много книг. Проповеди, богословские трактаты, литературоведческие исследования, фантастические романы. Но сказочный цикл о Нарнии в творчестве этого писателя- проповедника занимает очень важное место. "Шутки, как и справедливость, рождаются вместе с речью",-читаем мы в одной из повестей цикла. Эта истина проповедуется писателем постоянно и постоянно подтверждается в текстах. Льюис как никто другой понимает, что нельзя говорить о вещах великих слишком серьезно и уж тем более наставительно и напыщенно. Льюис в "Нарнии", не задумываясь, играет словами, перемешивает одной поварешкой христианство и языческий миф, переворачивает вверх ногами людей и в переносном , и в прямом смысле. -Почему в Нарнию открыт путь только детям?Потому что вера есть обличение вещей невидимых, а дети умеют и из песка в песочнице построить сказочную страну, и из простого куска коры-Колумбову каравеллу. Нарния - это мир иной. Даже на поверхностный взгляд, здесь все проникнуто библейской символикой. Есть здесь и райский сад с древом познания добра и зла, есть и змей-искуситель. Есть Ветхий завет и Новый. Венчают книгу суд над грешниками и нарнийский Армагеддон-Нарния погибает. о поражение Нарнии оборачивается ее победой. Верные попадают в рай. Рай-это та же Нарния, не замутненная злобою и коварством. сформулировать разными способами((,спасибо большое заранее!